Совсем немного осталось до 100-летия Давида Кугультинова. Ему суждено было стать самым известным и титулованным калмыком за всю историю калмыцкого народа. Судьба то подбрасывала его на вершину политического Олимпа, то загоняла в сталинские лагеря.

Когда не стало великого поэта, по калмыцкому телевидению зачитали некролог.  Россия об этом еще не знала. Случайно узнав об этом печальном событии, тут же позвонил в ИТАР-ТАСС. Через час весь мир узнал о смерти Давида Кугультинова.

Давид Кугультинов – один из ярчайших представителей многонациональной российской литературы. Он был участником Отечественной войны, дважды репрессирован – сначала вместе со своим народом по национальному признаку, затем, уже по знаменитой «сталинской» 58-ой статье. Как всякая крупная, творческая личность, Кугультинов был, как принято говорить, фигурой противоречивой. Он был знаком с Хрущевым, Брежневым, дружен с Горбачевым, встречался и с Ельциным, и с Путиным.

Странно, но факт: при всей поддержке кремлевских небожителей у Кугультинова отношения с местным руководством в советские годы были не самыми прекрасными. В 1963 году именно Элиста зарубила его кандидатуру на соискание Ленинской премии, статус которой был немыслимый – выше в СССР уже ничего не было. И он мог стать самым молодым писателем в Советском Союзе, удостоенным этой награды. Ведь в те годы, если ты выдвигался на соискание премии, то присуждение уже было вопросом решенным.

В 70-е годы в Калмыкии его держали в унизительном статусе кандидата в члены обкома КПСС, в то время как он обладал невероятной всесоюзной славой. Сборники его стихов читала думающая часть огромной советской страны. С тем, как он умел говорить, как держал многолюдную аудиторию, могли сравниться единицы. Настоящее признание властей Калмыкии Кугультинов получил только в конце 80-х. Вот тогда-то и прорвало – он получил все, что тормозилось долгие годы в Элисте. Стал Героем Социалистического Труда, членом Президиума Верховного Совета СССР, членом Политбюро ЦК компартии РСФСР. Страна узнала его и как выдающегося общественного деятеля.

Все погасло в 90-е. Это был драматический период жизни, с точки зрения его статуса, как национального духовного лидера. На юбилейных вечерах по случаю его 75-летия и 80-летия были уже полупустые залы. Статус, к сожалению, несколько пошатнулся благодаря новоявленным властям Калмыкии. И, кажется, он это остро чувствовал. Вот уж воистину – «минуй нас пуще всех печалей…» Почему не шел на конфликт? Можно объяснить, пожалуй, лишь одним обстоятельством: старик действительно устал быть в постоянной немилости местных властей, от которых и вправду зависело многое.

Власть может вознести, а может и наказать. Единственное, что теперь утешает – Кугультинов навсегда свободен от опеки или равнодушия любых властей. Он теперь действительно целиком и полностью принадлежит своему народу.

Одними из самых потрясающих его поэтических строк были такие:

Никто не помнит
своего рождения,
Никто не знает
свой последний час,
Два рубежа, две грани,
два мгновенья,
Неведомы ни одному из нас…

Теперь, самая великая тайна человечества ему ведома. Но рассказать нам об этом Давид Никитич уже не сможет.

Известный советский поэт Андрей Вознесенский написал о нашем земляке проникновенные строки:
«Калмыки — это азиаты и одновременно жители европейской части России. И на этом сломе Европы и Азии родилось такое явление, как Кугультинов. Есть поэты кабинетные, чей образ как-то не вяжется с их творчеством, с их голосом, с их музой. Но когда глядишь на Давида Кугультинова, когда видишь только его лицо, нельзя сказать про него: «лицо». Это лик на вас глядит. Это лик, прежде всего, поэта, пророка, витии, я бы сказал, это глядит на вас медный слепок времени, какой-то сфинкс. Но сфинкс не просто древний, а сфинкс ХХ века, современный, уже опаленный, испещренный какими-то ударами ветра нашего времени, современности. Было сказано когда-то: «Друг степей калмык». Да, конечно, Кугультинов — друг степей. За его спиной вековая история его народа. Вот этот гул степей чувствуется в его стихах... Он не только друг степей. Я бы сказал, что теперешний калмык - это друг истории. Он входит в какой-то глубинный процесс, друг и одновременно враг  каких-то глобальных проблем ХХ века. Вот у него есть поэма «Бунт разума». Поэт берется за оголенный провод современности. Он не боится называть современные вещи современными именами. И не такой уже легкой ценой дался ему жизненный и философский опыт. Это не болтовня на пустом месте. За всем этим стоит война, за этим стоит трагизм, трагедия его неподкупной судьбы. Когда мы говорим сегодня «наша поэзия», «современная поэзия», «современная литература», то не ограничиваемся русскими именами. Мощно звучат голоса Расула Гамзатова, Мустая Карима, которые, я думаю, чем-то очень близки Кугультинову. Также звучат голоса Отара Чиладзе, Кайсына Кулиева, Чингиза Айтматова. Все они входят в одно русло современной и уже — мировой литературы. И мы всегда отличим в этом хоре мощный, глубинный, философский голос Давида Кугультинова».

Март 2022 года наступит очень скоро. Времени осталось совсем немного. Если мы хотим достойно отпраздновать 100-летие великого поэта, уже сегодня надо создавать организационный комитет юбилея на всероссийском уровне. Будет совсем некрасиво, если республика спохватится буквально за несколько недель до юбилейной даты, как это случилось с 80-летием народной артистки России Валентины Нимгировны Гаряевой в марте прошлого года.

Так и не появилась пока улица имени Давида Кугультинова. Нет ни бюста, ни музея поэта. Родственники «отжали» дом-музей под свою личную собственность, а власти беспомощно опустили руки. Достойно отпраздновать 100-летие великого поэта – наш общий долг.

ВЯЧЕСЛАВ НАСУНОВ